Вадим Дегтярук: «При чем тут квас с шампанским»?

Крылатое выражение «смесь французского с нижегородским» стало расхожим после того, как ее произнес Александр Андреевич Чацкий в «Горе от ума». Но Грибоедов выражение не придумывал — он просто зафиксировал общеупотребительную на тот момент фразу. Есть две версии ее происхождения. Первая: когда в 1813 году русские войска сидели в Париже, гусары мешали квас с шампанским, поили лошадей и сами не брезговали. Вторая (более правдоподобная): когда Наполеон зашел в Москву, дворяне «релоцировались» в Ярославль, Иваново, Нижний Новгород и по возвращении через год в Москву говорили по-французски с «нижегородским акцентом».

«Ля Фуар де Нижний Новогород» означает «нижегородская ярмарка». И хотя само это понятие уже набило оскомину местным жителям, я все равно решил его использовать. То, что я делаю, это не английский сидр и не испанский, а ближе к французскому, но из нижегородского сырья и сделанный нашими руками.

Решиться было очень страшно. Это как с парашютом прыгать — дверь распахнулась и нужно пересилить себя, сделав первый шаг в никуда. Но постепенно как-то все устроилось: нашлись яблоки, которые мы с партнером собирали по деревням, помещение, емкости. Все это я активно публиковал в социальных сетях: яблоки, конечно, не котики, но люди любят смотреть на урожай, особенно когда «золотая осень» и все красиво. В итоге мы сделали 5 тонн. И вот настал решающий момент: я понес свой сидр по дружественным барам. Он всем понравился, уже зашел разговор о постановке на продажу и…

И тут всех закрывают — началась пандемия коронавируса. Удар по карману я бы пережил, но вот по тщеславию не смог. Как же так! Я же хотел сделать, я хотел продаваться… Помаялся, подумал и написал в фб: «каждого нижегородца угощу бутылкой сидра». За ночь у меня появилось несколько тысяч подписчиков, и я поехал развозить, справив предварительно себе разрешение на передвижение по городу. Надо учитывать антураж момента: все взаперти, доставка еще не работает, и, конечно, для людей это стало развлечением. Они начали делать какие-то натюрморты, композиции, фотографировать бутылки и выкладывать их в сеть. У меня, кстати, до сих 80% фото, которые я использую, сделаны нижегородцами.

Я пошел своим путем, может быть, неправильным, но деньги я вложил в количество: накупил яблок, отжал, получил сидровый материал. Теперь я выстраиваю систему продаж, которая сформирует мне кэш-флоу. Исходя из него, я буду понимать, куда расти и кого нанимать. У меня были неудачные бизнесы, когда заканчивались деньги и нечем было платить зарплату людям. Так что «Ля Фуар» — это не история про «отчаянных парней из Токсово», которые вместе бросились в этот бизнес. Мой партнер не был отчаянным, он ушел…

Также в какой-то момент я задался вопросом, какой сидр должен быть: премиальным, как у «Трубачеевки» или Олега Андреева, или все-таки массовым. Ответ я нашел в Испании, когда общался с внуком одного сидродела и поделился наблюдением, что сидр для них это дешевое крестьянское «пойло», которое сбраживается и через 45 дней продается. Он согласился. И по сути вся современная гастрономия вышла из крестьянской еды. А поскольку все это было записано в потребительскую вкусовую матрицу, оно стало мейнстримом. Поэтому и спрос на сидр в последнее время растет. Все мы на дачах, в гостях у бабушек постоянно ели яблоки из поколения в поколение.

Поэтому в плане цены, сидр в идеале должен стоить как какой-нибудь лагер. Но это уже начинается промышленная история с диоксидами, сахаром и прочим «выравниванием». И это не моя история. Я из 90-х, и для нас лучшая пенсия — это работающий бизнес, желательно семейный. У меня все четверо детей постепенно втягиваются. Дочь решила быть амбассадором бренда, старший сын активно интересуется. Это позволяет сохранить преемственность и «ламповость». Как в Испании, где семейные сидродельни работают по 150 лет и более.